На Netflix вышел шестой сезон антологии «Чёрное зеркало» (Black Mirror). Новая серия историй сильно отличается от предыдущих сезонов, авторы шоу изменили направление своих сюжетов в сторону более подробного анализа человека, а не его отношений с технологиями. Далимся своими впечатлениями от просмотра и рассказываем о главных темах нового сезона.
Все сериалы-антологии объединяет один недостаток: выдающиеся и просто интересные сценарные находки частенько сменяют унылые и невыразительные сюжеты. Просмотр подобных шоу превращается в лотерею. «Кабинет редкостей Гильермо дель Торо» (Guillermo del Toro’s Cabinet of Curiosities), «Земля монстров» и даже оригинальная «Сумеречная зона» — от серии к серии то удивляли, то разочаровывали. Тоже самое происходило с «Чёрным зеркалом». Начинаясь в 2011 году с грандиозного эпизода про секс премьер-министра Великобритании и свиньи, сериал постепенно тускнел, перебирая одни и те же рифмы ужасов цифровизации и отношений человека с технологями со всеми вытекающими последствиями.
Шестой сезон изменился почти до неузнаваемости. Шоураннер и сценарист сериала Чарли Брукер признался, что планировал выделить сезон в отдельную хоррор-серию «Красное зеркало», потому что в новой части сборника историй технологии уже не так страшны, как человек поблизости. Действительно, техника в сценарии отступила на дальний план. Паранойю перед лицом искусственного интеллекта и беспокойные сюжеты о загрузке сознания в виртуальную реальность сменили тревоги перед человеком и изобретениями его фантазии. В сериале вдруг появляются оборотни, демоны, персонажи криминальных сводок прессы и телевидения конца 60-х — начала 70-х, воспоминания о волнах моральной паники, что накрывали Америку и Великобританию. Брукер решил погрузиться в прошлое, чтобы поразмышлять о мире, ещё не захваченном экранами.
«Чёрные зеркала» в новом сезоне действительно окрасились в цвет человеческих внутренностей и кровавых страхов, привычный сай-фай превратился в набор хоррор историй разной степени тяжести.
Некоторым подобная смена рамки покажется странным решением, обманом зрительских ожиданий и симптомом кризиса идей в сценарной комнате. Да, от прежнего тезиса остался лишь тихий шёпот: всего два эпизода по-настоящему работают с технологиями, остальные — играются со старинными жанровыми тропами и производят уж очень отдалённую критику современного общества. Некоторым покажется, что от этих изменений затянувшаяся антология только выигрывает. Идея о жизни в симуляции уже приелась и слегка устарела, а тема человеческого зла будет актуальна всегда вне зависимости от эпохи.
Продюсеры всё же не рискнули открыть сезон экспериментальным эпизодом. Первая серия «Джоан ужасна» приближена к первоначальным морально-этическим позициям шоу. Она очень буквально критикует современные стриминги, смеётся и пугается от способностей нейросетей. Формально серия строится по принципу наращивания метанарративов — здесь эпизод в эпизоде, сериал в сериале, вновь симуляции в симуляции.
Энни Мёрфи из «Шиттс Крик» играет обыкновенную женщину, работающую начальницей в IT компании — Джоан. В кабинете психоаналитика она грезит стать «главным персонажем», взять жизнь под контроль, начать реализовывать свои желания. Вечером девушка по привычке включает стриминг Streamberry и обнаруживает там новый сериал, точь в точь дублирующий её реальную жизнь с Сальмой Хайек в главной роли. Как оказалось, «main character» из Джоан — так себе. После пилотного эпизода её жизнь рушится и Джоан решает ступить на тропу войны со стримингом.
В «Джоан ужасна» поднимаются актуальные проблемы использования нейросетей, технологии deepfake и личной информации при создании потокового контента. Но серия как-то по-ребячески и очень мягко критикует недавний промах Netflix. Работая над сериалом про Джеффри Дамера, студия не удосужилась получить согласие у семей жертв, а незаконно эксплуатировала их трагические истории.
Тема эксплуатации личных трагедий закономерно поднимается в следующем сюжете «Лох Генри», снятого режиссёром сериала «Лютер» (Luther) — Сэмом Миллером. Документалист Дэниел вместе с девушкой возвращается в дом своей матери в Шотландии, чтобы снять неигровое кино для стриминговой платформы. Темой их фильма становится легендарный серийный маньяк, который много лет назад подстрелил отца Дэниела. В итоге сюжет и съёмка кино выходят из-под контроля и оборачиваются чередой зловещих смертей. А начинается и завершается с безразличия стриминговых платформ к судьбам жертв насилия, пока их жертвенность не станет жертвоприношением во благо рейтингов, денег и престижных наград.
Самый сильный эпизод сезона — «За морем» с Аароном Полом и Джошем Хартнеттом в главных ролях. Два астронавта космической станции, ложась спать, подключают своё сознание в тела своих кибернетических клонов, что находятся на Земле. Герои уже давно привыкли проживать один день в двух измерениях, но однажды случается страшная необратимая трагедия.
Интересная задумка обыграна в ретро-футуристическом сеттинге и представляет скорее не серию, а полноценный фильм. Режиссёр Джон Кроули снимает с оглядкой на весь классический ретро сай-фай, используя статичную камеру и, в основном, мизансцены. В эпизоде много насилия, крови и тревожного саспенса, потрясающая игра актёров и хорошо реализованная химия персонажей.
С помощью заманчивой и излюбленной фантастами технологии переноса сознания в тело репликанта Брукер размышляет о границах любви, разрушительном горе, жестокости и власти, в общем, обо всём человеческом, что существовало и будет существовать с технологиями или без.
В новом сезоне Чарли Брукер решил с головой погрузиться в эстетику 60-х и 70-х и вспомнил классические хорроры про демонов, сектантов, садистов не просто так. Вместо пугалок о технике, шоураннер разглядывает медиум и медиации как шкатулки и практики ужаса. Он размышляет о том, как новые носители информации расширяют способности и тело человека, как меняется отношение к телесности, сознанию и насилию с приходом новых медиа, и какую роль в этом процессе сыграли кино и фотография?
В четвёртом эпизоде «Мэйзи Дэй», снятом операторкой Утой Бризвитц («Очень странные дела» (Stranger Things), «Мир Дикого Запада» (Westworld)), поднимается проблема жестокого отношения СМИ к чужому телу. Папарацци в исполнении Зои Битц решает бросить гиблое дело, после того как её снимок привёл к самоубийству мужчины. Но всё же соглашается на сталкинг в последний раз и забирается в дом к загадочной актрисе. Камера папарацци здесь очень буквально и топорно превращается в ружьё, а сталкеры-фотографы — в садистов. Красивый визуал и хорошие эстетские решения, к сожалению, не вытянули сюжет серии и её развязку на хороший уровень. Но если смотреть на эту серию как на размышление о телесности и её трансформациях под воздействием СМИ и медиа, то её финал вполне сгодится.
Последний эпизод «Демон 79» выглядит случайным в контексте целого шоу. Режиссёр сериалов «Шерлок» (Sherlock) и «Андор» (Andor), Тоби Хэйнс, вместе со сценарием Чарли Брукера и Биши К Али (сценаристки «Локи» (Loki) и «Мисс Марвел» (Ms. Marvel)) переносятся в Англию 1979 года и вспоминают историю Энфилдского полтергейста, с которой многие зрители наверняка знакомы по второй части «Заклятия» Джеймса Вана.
К одинокой девушке индийского происхождения (Аньяна Васан) приходит демон в аутфите в стиле диско. По его словам вот-вот нагрянет апокалипсис, и, чтобы предотвратить катастрофу, героине нужно убить трёх человек. Технологии здесь тоже косвенно присутствуют — телевизор, видимо, важный для Брукера элемент трансформации медиа-среды и человека, который привёл к современной прикованности людей к цифровым поверхностям.
Шестой сезон «Чёрного зеркала» получился более интересным, чем предыдущие два, но неоднозначным и едва ли оригинальным. Весь сезон Брукера шатало из стороны в сторону, от довольно наивной и скучной критики Netflix до внезапных отсылок к Чарли Мэнсону и совершенно устарелому разоблачению жадной натуры папарацци. Очевидно, что, снимая о компьютерах и нейросетях уже с десяток лет, Брукер успел проникнуться любовью к технологиям и понять, что проблема не в них, а в людях. Актуально? — возможно, захватывающе? — не совсем.
